Мы любим НаруСаку

Откат - часть 4

После смерти Шион весь мир будто взбесился. Передовицы газет пестрели заголовками вроде: «Человечество потеряло свое единственное оружие против богов», «Конец света не за горами», «Есть ли альтернатива?», а в радиоэфире умудренные «эксперты» день-деньской, надрываясь, спорили о том, в чем не смыслили ровным счетом ничего. Эти передачи то и дело прерывались на бестолковые, несодержательные выпуски новостей и заявления правительств, мол, сохраняйте спокойствие, люди, все будет хорошо.
Массовая истерия продержалась недели две. Потом, когда стало ясно, что темный бог Морё вовсе не собирается наносить удар тотчас же после гибели Жрицы, она пошла на убыль. Тяжело ведь жить в постоянном страхе. Не успокоились только вожди Скрытых деревень. Целая армия синоби, шпионов, наемников и прочего сброда стояла на ушах в тщетных попытках найти организаторов нападения на Храм. Орочимару? Акацки? Неужто они обрели силу, достаточную для подчинения себе Морё?!
Однако время шло, а виновники отчего-то не спешили находиться или проявлять себя. Никто не делал громких заявлений, не требовал многомиллионных выкупов, хотя спекулировать страхом перед темным богом пытались многие самозванцы, коих тут же разоблачали. Складывалось ощущение, что сам Морё в окружении сонмища демонов поднялся из глубин Нижнего Мира, дабы извести род ненавистных Жриц. И в это бы все обязательно поверили, если б не знали: будь такое возможно, оно случилось бы уже давным-давно…
***
Хорошо, когда у тебя много верных друзей. Хуже, если эти друзья одновременно являются твоими сослуживцами, и в силу своих обязанностей порою вынуждены замалчивать то, чего бы тебе ну очень хотелось знать. Несмотря на молодость, Шикамару считал себя профессионалом, и докапываться до истины из одного лишь спортивного интереса было не в его правилах. Но вечно нагружавшая его проблемами образовательных программ Конохи и Песка Темари по каким-то делам временно отбыла на родину, и вечерами стало ужасно скучно. Так, что даже хваленая лень Шикамару дала трещину. Да, пиво – отличный собеседник, вот только донельзя однообразный.
Привыкший ко всему подходить последовательно, чуунин начал свое расследование с попытки переговорить с Наруто. Как-никак, больше него о покойной Шион знала, наверное, только Пятая. Понимая, что по ее приказу за Узумаки могут следить, Шикамару постарался устроить их встречу максимально похожей на случайность. Как и ожидалось, Наруто не сказал ничего толкового – ему, разумеется, велели молчать. Но за всю свою жизнь он так и не научился сносно врать. По его нервному выражению лица, наигранной веселости и бегающим глазам Шикамару понял: парень точно имеет отношение к происходящему. Неясно пока – какое. Чуунина не оставляла мысль о гипотетической «запасной» Жрице, имеющейся у Пятой. Родственница или дочь. Но при чем тут Наруто. Ну да, он был знаком с Шион лично, но ведь не он один. Какая-то догадка вертелась в голове у Шикамару, но тот никак не мог ухватить ее за хвост.
Стоило расспросить других участников событий годовой давности. Неджи отсутствовал в деревне более месяца – Пятая послала его на длительную и очень сложную миссию еще до нападения на Храм. Ли ничего известно не было. От Харуно Сакуры Шикамару не добился ничего. То есть он не сомневался: ученица и помощница Пятой, близкая подруга Наруто и просто неглупая девушка должна что-то знать. Но в отличие от Узумаки Сакура хорошо умела хранить свои секреты. Дело усложнялось тем, что с подобными расспросами Шикамару рисковал попасть под подозрение со стороны Хокаге-сама. Оттого начинать приходилось издалека и спрашивать осторожно. Репутация Шикамару как хитроумного стратега в этот раз играла против него самого.
Ему везло. Даже если Пятая и заметила активность Шикамару, распылять силы, устанавливая за ним слежку, она не пожелала. Или, рассчитывая на сознательность чуунина, не считала его за угрозу.
С недавних пор Наруто и Сакура странно много времени проводили вместе. Можно было подумать, мол, чего тут необычного? Ну встречаются юноша с девушкой. Вроде так все и должно быть по законам природы. Так-то оно так, но только со стороны не походили они на влюбленную парочку. Скорее – на людей, занятых важным общим делом. Ясно, что от Хокаге-сама Шикамару ничего узнать не мог, а потому продолжал медленно зондировать группу людей вокруг них, используя все доступные ему рычаги и знакомства.
Что-то надвигалось.
***
- Наруто, ты кретин! – обиженно закричала Сакура, вскакивая со стула. В обычных обстоятельствах она б непременно его ударила. Но рядом с Марико она по некой причине стеснялась это делать, хоть девочка еще и не вошла в тот возраст, чтобы хоть что-то понимать.
- Чего я опять не так сказал?!
- Все! Все, о чем бы ты ни завел речь за последнюю неделю, в итоге сводится либо к Шион, либо к кьюуби!
- Да нет же, Сакура-чан…
- Чего «нет»?! Мозгов у тебя нет? И действительно! Ни единой извилины!
Она говорила чистую правду (не о том, что касается мозгов, а о Шион и Девятихвостом), Наруто знал это, но ничего не мог с собой поделать. Девятихвостый играл с ним какие-то игры, как кот играет с пойманной мышью. На приглашения переговорить Лис не реагировал, и юноша постоянно ощущал его беспокойную возню где-то там, в глубине сознания. Находясь рядом с Марико, Наруто чувствовал себя лучше. Да не просто лучше! На грани эйфории! Прежняя лихорадка прошла. Никогда не отличаясь могучим умом и сообразительностью, сейчас даже он понимал: это не только из-за восхищения дочкой. Благо та не доставляла особых проблем. Часто пачкала пеленки, как и полагается, но чересчур не капризничала и много спала. Ухаживала за ней кормилица и вызвавшаяся помогать Сакура – Наруто к таким делам и близко не подпускали.
Поначалу все шло просто идеально. Бабуля Цунаде приказала Наруто отдыхать, а заодно следить за изменением собственного состояния и состояния дочери. Поскольку Сакура запрещала ему помогать ей с Марико, он в определенной степени был свободен. И это сошло бы за настоящий отпуск, если б не пытки, коим юношу ежедневно подвергал капитан Ямато.
Ямато не сказали о существовании Марико, и Пятая покуда не изъявляла на то ни малейшего желания. Капитан знал, что Наруто в курсе дел, но так ни разу его ни о чем и не спросил. Видать, Пятая запретила.
- Прости, Сакура-чан. Чакра будто кипит во мне. Я уже не различаю, где моя чакра, а где Девятихвостого. Стоит мне глаза закрыть, его морда тут как тут. Глядит так насмешливо, но молчит. Молчит, хоть убей. А когда спать ложусь – Шион снится… Каждую ночь.
- Ага, Шион ему снится! Небось, про то, как ты ее там!.. В кустиках!..
- Нет-нет, что ты, Сакура-чан! – замахал руками покрасневший Наруто. – Просто стоит и тоже – ни слова. Только глаза грустные-грустные.
- Ладно… проехали. Все это я уже слышала не по разу.
По словам Ямато, причиной самочувствия Наруто был пропорциональный рост объемов чакры – его и Девятихвостого. Откуда Лис берет «халявную» чакру, Наруто не знал. С одной стороны, такая безвестность касательно происходящих у него внутри процессов, ему крайне претила. С другой же – прилив сил радовал и радовал ОЧЕНЬ сильно.
К вящему удивлению юноши, Сакура оказалась неспособна принять и понять такого нового Наруто. Он не знал, какое место отвести ей в своей раздираемой Марико, Шион и Девятихвостым душе. Смеет ли он надеяться на любовь Сакуры? Если да, то стоит ли принимать ее? Одна его женщина уже умерла… Наруто будто бы ощущал довлеющий над собою рок. Его сердце металось и не могло пристроиться, приспособиться к кому-то одному. Сакура остро понимала это, обижалась, злилась. И оттого все недосказанное между ними таковым и оставалось.
И это тоже было невыносимо.
Только рядом с дочерью Наруто получал отдохновение. Причины он пока не нашел, но нечто подталкивало его к Марико. Взгляд на нее наполнял его силой и спокойствием… но за этой силой синоби отчетливо виделся яростный профиль кьюуби.
***
- Что это за художества, Ямато?
Один взгляд на нечто, напоминающее кардиограмму накурившегося и напившегося кофе эпилептика вызывал у Пятой приступ морской болезни.
- Но, Хокаге-сама, вы же сами приказали мне наблюдать за чакрой Девятихвостого. Этот график – результаты наблюдений.
- Я тебе велела вычислить, как скоро Лис накопит достаточно сил, чтобы разрушить печати! А ты чем занимался?!
- Позвольте мне пояснить, Хокаге-сама. Вот, - Ямато принялся водить по чертежу пальцем, - чакра кьюуби. Как я уже говорил, последнюю неделю я следил за ее ростом.
- И где тут рост? Почему показатель то падает, то повышается?
Ямато сконфузился – не оттого, что ему нечего было сказать, а словно выказывая чувство уязвленного достоинства. Ничего, перетерпит! Пятая покуда и впредь не собиралась посвящать его в связанные с Шион тайны.
- Мне не хватает информации, Хокаге-сама.
- Мне тоже. Причем постоянно. Выкладывай, чего ты там насчитал.
- Да, Хокаге-сама. Этот график показывает соотношение чакры Лиса и собственной чакры Наруто. Неделю назад, на момент нашего прибытия в деревню, первая стремительно росла, подпитываясь из до сих пор неведомого нам источника. Вторая оставалась постоянной. Но сразу после возвращения ситуация резко поменялась.
- Хм? Тогда тебе следовало доложить мне раньше!
- Я только к сегодняшнему дню успел собрать воедино весь материал, Хокаге-сама. И, честно сказать, долго не мог придти в себя.
- От чего же? Чакра Девятихвостого прекратила свой рост?
- Совсем нет. Вдобавок к ней начала расти чакра Наруто. Но в его случае источник прироста абсолютно ясен: он отбирает ее у Лиса.
Пятая не чувствовала себя большим экспертом во всем, что касалось биджуу и дзинчурики, но абсурдность заявления Ямато прочувствовала хорошо. Ранее случалось, и неоднократно, в бою кьюуби «одалживал» ничтожную толику своей необъятной чакры Наруто. Однако постоянно тот в себе ее удерживать не мог. Неизрасходованная в сражении «красная» чакра неизменно возвращалась к хозяину.
- Наруто отбирает чакру Девятихвостого? Ты дурак, Ямато, или я чего не понимаю? Кабы человек мог так легко отнять у биджуу его чакру, их всех давным-давно растащили бы «на сувениры»! Бред какой!
- Тем не менее, это правда. Не стоит забывать, что Наруто – совсем не простой человек. А сейчас день за днем он становится еще более непростым.
- Почему же Лис это терпит?!
- Не знаю, Хокаге-сама, - Ямато сокрушенно вздохнул, - я просил Наруто попытаться поговорить с ним, но кьюуби не желает отвечать. Со слов моего подопечного я сделал вывод… ну… как бы поточнее выразиться… Девятихвостый вошел в раж. Он опьянен новообретенной силой, а незначительная утечка чакры к Наруто, похоже, нисколько его не волнует. Уже сейчас объем собственной чакры Наруто в несколько раз больше, чем у любого синоби Конохи.
- Дела-а… А печати?
- Поскольку удерживающая способность печатей напрямую зависит от психоэмоционального и духовного состояния Наруто, она повышается пропорционально чакре.
- Это приятно. И сильно?
- Сильно, Хокаге-сама. Если все так и будет продолжаться, разрушение печатей откладывается на десять-пятнадцать лет.
- Понятно… Знаешь, что меня беспокоит, Ямато? Получив доступ к морю чакры (своей, а не заемной), Наруто сможет разработать уникальные, подходящие лишь для него, техники и дать старым новое рождение. Но выдержит ли его тело?
- Вам, как высококлассному медику, это лучше знать. Хотя я тоже испытываю серьезные опасения. Мне интересно другое, Хокаге-сама: ЧТО или КТО в Конохе заставило Девятихвостого делиться чакрой с Наруто? Быть может, вы объясните мне?
Ямато робко посмотрел на Пятую, но в ответ получил только безапелляционное:
- Ничем не могу помочь.
- Мне искренне жаль, Хокаге-сама.
- Не кривляйся. Скажи лучше, Ямато, мне самое главное: ты так и не выяснил, откуда все-таки Девятихвостый черпает новую чакру?
Капитан пожал плечами. Пятая вздохнула и пригубила горький чай из чашки. Где бы ни находился источник «халявной» чакры, Девятихвостый не брезговал пользоваться им на всю катушку. Не обладая на данный момент физическим воплощением, он не был ничем ограничен в размерах той чакры, которую мог бы иметь. А потому поглощал ее, как пьянчужка накачивается в кабаке дешевой брагой. Забавно… все и всегда рассматривали биджуу в качестве источника чакры, бездонного колодца, где ее видимо-невидимо. Кто мог предположить, что великому демону, Девятихвостому Лису, покажется мало собственной силы, и он пожелает ее увеличить?
Люди Пятой рыскали по свету в поисках следа убийц Шион – пока безуспешно. Был им дан и приказ искать намеки на местонахождение альтернативных тайников с техниками жриц… но тут Цунаде и не рассчитывала на успех. Другие вожди Скрытых деревень заявлений о запасных хранилищах также не делали. Хотелось верить, что они существуют, но…
Надежды на то не было совсем.
У нее есть маленькая Жрица, но нет техник. Стало быть, от девочки (если, конечно, у нее впоследствии не обнаружится какой-нибудь там «генетической памяти») толку мало. Пятая всерьез задумалась над недавним предложением Наруто в случае необходимости натравить Лиса на Морё. Теперь, когда сила кьюуби выросла, это имело смысл, правда, означало стопроцентную гибель Наруто, чего Цунаде не желала. Но поднимись завтра Морё из Нижнего Мира – какая у них будет альтернатива?!
Оставалась сущая «мелочь» - найти способ обуздать Девятихвостого.
***
Наверное, Шикамару полагалось чувствовать себя виноватым за содеянное, но, поразмыслив, он решил: ничего другого ему все равно не оставалось. Потому он и вел себя по-разгильдяйски, что знал, когда следует соблюдать законы и правила, а когда их можно и обойти. В двух словах проблема была следующая: Наруто, который вроде должен был наслаждаться заслуженным отпуском, ежедневно посещал деревенский госпиталь, проводил там ненормально много времени, а покидал его лишь под конец рабочего дня. Можно предположить, что он кого-либо навещал или сам проходил медицинское обследование, но зачем там битый день-то просиживать?
Спрашивать друга напрямую Шикамару не хотел. Его намерения сразу же раскроют, да и сам Наруто в последнее время стал еще более нервным и еще менее разговорчивым. Предполагается, что отдых обычно дает обратный эффект. Просидев без сна не одну ночь в библиотеке, чуунин проштудировал все трактаты и хроники, хотя бы вскользь касающиеся клана Жриц Храма Демонов. Голова его набухла от словесной шелухи, беспорядочных сведений и дат, но основную мысль Шикамару уловил: Жрицы ни над чем, даже над усмирением бешеных богов, так не тряслись, как над сохранностью собственного рода. Догадка, посетившая Шикамару на этой почве, была столь безумной, что поперву он отогнал ее… Однако затем, прогоняя в уме различные варианты, возвращался к ней снова и снова. Не в первый, не во второй и не в третий раз Жрицу убивали – у Храма Демонов хватало врагов в обоих мирах. Умирая, Шион не могла не оставить наследницы. То есть дочери. Во всю эту историю некоим образом оказался впутан Наруто, и Шикамару, сколько не думал, смог подыскать для него только одну роль.
Он был отцом ребенка Шион. Звучало это диковато, но в делах, затрагивающих дзинчурики, чуунин привык не удивляться ничему.
Хм… Дочь Наруто… если она взаправду существует, не унаследовала ли она от него часть силы Девятихвостого? Вопрос интересовал Шикамару не только как друга Наруто, но и как члена медицинского клана Нара. Он даже совершил утомительное путешествие в укрытую среди гор тайную лабораторию Нара. Во время затяжной войны с Песком тут разрабатывали запрещенные яды, такие, чтобы убивали не только пораженного отравленным оружием человека, но и всех, с кем он соприкасался открытыми участками кожи. Шикамару по молодости лет этого уже не застал, но знал: в хранилищах лаборатории содержится масса интереснейших вещей. С помощью хитрости и отцовского авторитета ему удалось заполучить одну из них – маленький, отшлифованный временем агат, напитанный чакрой давно канувших в Лету синоби. Солнечный камень становился теплым, находясь в непосредственной близости к ниндзя с большим объемом чакры. И чем выше тот объем был, тем сильней разогревался датчик. Изобретение не оригинальное, зато весьма полезное. Спокойно лежа в кармане Шикамару, агат оставался мертвенно холодным… и это немного уязвляло самолюбие чуунина.
Следующим шагом было проникновение в госпиталь. Разумеется, он мог просто зайти туда, когда б ни пожелал, или сам симулировать болезнь, но… «Палево!» - подумал Шикамару и зарубил идею на корню.
Решение пришло само собой. Со дня на день намечались предэкзаменационные дружеские поединки между выпускниками академии. Они проводились только среди звеньев, ранее составляющих один класс – считалось, что бывшие одноклассники и так знают способности друг друга. Так легко было определить, какая группа отстает в обучении, а какая преуспевает. Поскольку дело редко доходило даже до первой крови, Шикамару доверили вести поединки самостоятельно, в одиночку.
Потребовалось лишь малое усилие, чтобы один из боев закончился открытым переломом ноги. Шикамару точно рассчитал время. Тень ударила быстрее молнии и неудачливый ученик, взвыв от боли, рухнул в пыль арены. Никто из молодняка ничего не заметил, а старших синоби рядом не было. Но на все есть своя цена. За недосмотр Шикамару влепили устный выговор и отстранили от подобных мероприятий (правда, всего на месяц).
Как бы то ни было, повод заявиться в госпиталь у чуунина теперь имелся. Навещая травмированного ученика, Шикамару пытался погадать время так, чтобы «случайно» встретиться с Наруто. Такая бессмысленная конспирация на пустом месте, ровно как и нужда скрывать свои намерения от Хокаге-сама, выводила его из себя. Но что тут поделаешь? На четвертое посещение замысел увенчался успехом – они с Наруто натолкнулись друг на друга на лестнице.
- Здорово, Наруто!
- А, Шикамару, привет…
Спускался он откуда-то сверху. Но выше только изолятор для больных с кишечными инфекциями и… лазарет ANBU?!
- Чего смурной такой?
- Скучно! – Наруто нагло лгал, по его лицу было заметно, что уж скучать Узумаки точно не приходится. – Хоть бы бабуля Цунаде на миссию какую отправила… А ты?
- Да… салага один, недоумок, ногу поломал во время спарринга. Навещаю вот. Сам-то зачем в госпиталь пришел? Всегда ж здоров как бык был.
- Несварение жуткое. Схавал гадость какую-то! – опять ложь. Но сказал, не моргнув и глазом. Часто ему этот вопрос задают, все-таки Наруто никогда не был завсегдатаем госпиталя.
Э? Что происходит?!
- Ты… хоть в гости заходи… иногда. А то пропал… совсем, - через силу выдавил чуунин, чувствуя, как лицо его покрывается потом.
- Извини, все времени не найду… Шикамару? Что с тобой? Ты аж покраснел!
- Желудок… тоже… Черт, я в сортир!
Шикамару во весь опор помчался в туалет. И даже с разбегу влетел в кабинку, и даже скинул с себя штаны… но вовсе не для справления естественной нужды, как посчитал Наруто. Перед ошалелым взглядом чуунина предстали напрочь прожженный карман, углем пылающий агат и жуткий ожог на его, Шикамару, бедре.
***
Высокий, уходящий в темноту потолок, на полу – вода, резко пахнущая кровью, непомерных размеров решетка, знаки печатей на ней. Этого места на самом деле не существует, но Наруто к нему уже так привык, что оно казалось ему реальней окружающего мира. Тут никогда ничего не менялось и не происходило… собственно, так и должно быть в узилище.
- Ну, здравствуй, пацан.
- И ты не болей! Проснулся, наконец?
- А я и не спал. Занят был.
Уже бывало, и не раз, что Девятихвостый являлся Наруто во сне. Нет, не в виде ночного кошмара, а для беседы. Вот и сейчас его чудовищные глаза смотрели с обычною издевкой, но без малейшего намека на угрозу или гнев. Видать, за годы заточения кьюуби прикипел к Наруто не меньше, чем тот – к Лису.
- Да? И чем это ты можешь быть «занят» в тюремной камере, а?
Из-за решетки послышался вздох, подобный звуку работающих кузнечных мехов.
- Что же… В какой-то степени мне повезло. Иметь выносливого, смелого и одновременно безгранично глупого дзинчурики – огромная удача. Ты повстречал столько людей, сведущих в биджуу, но так и не удосужился толком расспросить ни одного из них обо мне. Хвостатого демона нельзя поймать и посадить в клетку будто пса! Его можно только запечатать.
- Правильно! Как и поступил Четвертый Хокаге.
Багровая тень обидно расхохоталась.
- Ты, верно, думаешь, что он запечатал меня в твоем животе?! До сих пор так считаешь? Пацан, ты слишком большого о себе мнения. Я, что – грыжа?! Кем бы ни был человек, вместить в себя существо высшего порядка ему не по силам. Ты – врата, ты – проводник, ты – ключ. К тому месту, где я нахожусь на самом деле. И знаешь чего? До сих пор мне тут не нравилось, я даже помышлял о бегстве… Но с недавнего времени все круто изменилось.
- Это там ты нашел чакру? Откуда ты ее берешь? Отвечай!
- Ого! Неужели я слышу в твоем голосе недовольство? И это после всей той чакры, которую ты от меня получил?
- Даже не надейся меня задобрить!
- «Задобрить»? Ты ничего не путаешь, пацан? А теперь заткнись и слушай меня! Из всех идиотских, бесполезных дел, что ты сделал в жизни, лишь за одно я готов тебя поблагодарить. Даже не будучи его инициатором, ты поучаствовал в нем на славу! Породив дочь, ты, Наруто, сослужил мне великую службу.
- Чт… что тебе нужно от Марико?! Оставь ее в покое, тварь!
- Не бойся, ее безопасность для меня теперь превыше всего, - голос биджуу упал до бормотания. – Но я вынужден предупредить тебя, пацан… Та, другая баба… ты любишь ее?
- Сакура-чан? Да, люблю!
- Берегись ее! Берегись.
- Не трожь Сакуру-чан! Слышишь меня?! Даже не думай! – в сердцах закричал Наруто, но тут же опомнился.
Он разговаривал с пустотой.
***
Рабочий день благополучно закончился, оставив Шикамару жуткую головную боль и чувство неудовлетворенности собственной жизнью. Неудовлетворенность чем-то необычным не являлась, а вот все усиливающаяся боль мучила чуунина лишь последние шесть дней. Собственно, виновником ее возникновения был сам Шикамару. Ему отчаянно хотелось прекратить ночные бдения, однако ничуть не меньше он желал убедиться, что ANBU не меняют своего графика ни в будние, ни в выходные дни.
Торопливо рассовав бумаги по ящикам стола, чуунин покинул кабинет, который он делил еще с тремя такими же инструкторами, и зашагал по коридору в северное крыло академии. Можно, конечно, спуститься вниз и пройти через двор – так ближе – но мелькать перед вахтером не хотелось, и Шикамару выбрал путь через переход. Дверь в переходе обычно запирали, но запасным ключом он успел озаботиться уже давным-давно.
Взлетев по лестнице, Шикамару отпер еще одну дверь – на чердак. Ученики постоянно убирали тут, поэтому следов в пыли можно было не опасаться. Возле наружной стены, прорезанной узкими вентиляционными щелями, притулилась металлическая лесенка на крышу. Но Шикамару не тронул люка, а уселся прямо тут, на ступеньках.
Отсюда, если прильнуть к щели глазами, хорошо видно здание деревенского госпиталя. Его специально строили неподалеку от академии – мало ли что может случиться на тренировке? Чуунин усмехнулся. Поставив на хронометре будильник (хоть и просыпался он всегда сам), он попытался задремать, но сон не шел. Помучившись так три часа, Шикамару бросил сие бесплодные попытки, извлек из кармана плеер и остаток времени провел под божественные звуки хард-рока.
Двадцать три ноль пять. Стемнело. Пора. Развернув мягкую упаковку, чуунин отправил в рот большую таблетку. Все. Теперь главное – вытерпеть эти полчаса, ибо они покажутся ему вечностью.
Время кануло в небытие, стало условностью, вязким болотом без дна и берегов. Запершило в горле, по нервам пронеслась волна сумасшедших импульсов, но и это не вернуло Шикамару чувства реальности. Стены куда-то поехали… затем вернулись назад… но теперь их стало отчетливо видно – все дом мельчайшей трещинки, как если бы чуунин вдруг обрел кошачье зрение. Он сидел, упершись лбом в стену, уткнув глаза в смотровую щель. Затекла задница, мозги, казалось, свернулись в тугой комок. Страсть как хотелось пива, но – с этими таблетками нельзя. Так скрутит, что потом неделю с толчка не слезешь!
Стрелки хронометра двигались будто через силу, меланхолично, неспешно. Двадцать три двадцать пять… как прожить еще десять минут?.. Шикамару начал считать до ста… остановился на второй тысяче. Двадцать три тридцать четыре. Сейчас.
По крыше госпиталя скользнула почти незаметная тень, даже не тень – намек на нее. Железные ставни одного из окон лазарета ANBU приоткрылись всего на миг, но тени этого было достаточно. Некоторое время… снова вечность… ничего не происходило, потом из окна выскользнула другая тень. Двигалась она гораздо медленней – все-таки и боец ANBU утомится после суточного дежурства. Но даже так Шикамару все равно не сумел бы его заметить без стимуляторов. А уж в их-то производстве клан Нара достиг совершенства.
Пост сдал – пост принял. ANBU как всегда пунктуальны: двадцать три тридцать пять и ни секундой позже. День за днем. Семь дней в неделю. Кого они там охраняют? Просто безвестную Жрицу?
Или дочь Наруто и Шион?
***
Удар. Снова удар. Серия круговых ударов ногами. Глядя, как Ли колошматит Тен-Тен, Пятой стало даже слегка жаль девушку. А ведь он дерется едва ли в пятую часть своих навыков. Ее тренирует? Гай, довольно посмеиваясь, похаживал поодаль – наблюдал за тренировкой.
- Я? Почему я, Хокаге-сама?
- Не только ты, Асума. Вы вместе с Какаши. Кстати, вот и он.
Подошедший Хатаке пожал руку товарищу.
- Я, Хокаге-сама, - твердо заявил Сарутоби, - вовсе не чувствую в себе сил обучать Наруто. Да и что он может от меня узнать? Почему, например, не Дзирайя-сама?
- Брось, Асума, не прикидывайся дурачком. И ты, Какаши не гляди так хмуро. Вы понимаете, о чем я толкую. Ни в коем случае не боевые техники! Боевые техники, которым станет обучаться Наруто с его теперешней необъятной чакрой отберем лично мы с Дзирайей. Не исключено, что их придется создавать с нуля. Асума, я не верю, будто Третий не научил тебя чему-нибудь эдакому хитрому. А ты, Какаши, вообще кладезь техник со своим Шаринганом. Кстати, насчет Шарингана. Дзирайя мне тут толкнул одну идейку… но только предположение! Возможно с помощью огромных затрат чакры (а у Наруто ее навалом) удастся изобрести технику, имитирующую Бьякуган или Шаринган. Не смейте строить таких физиономий! Пока просто подумайте об этом. Мыслите абстрактно, теоретически.
- Боюсь, это невозможно, Хокаге-сама, - заметил Какаши.
- Чего невозможно? Технику изобрести или мыслить абстрактно? Невозможно, Какаши, совковой лопатой в зубах ковыряться – черенок длинноват. Ладно, не это главное. Помнишь я говорила тебе о возможности проведения ритуала запечатывая посторонним синоби при пассивном участии Жрицы?
- Разумеется, Хокаге-сама.
- Великолепно. Теперь послушайте. На случай нового пришествия Морё у нас два варианта: использовать для его изгнания либо Марико, либо кьюуби. Ни один из них нам пока не подходит, так как техник для Марико у нас не имеется, а высвобожденного Лиса контролировать мы не сумеем. Но в любом случае первый способ мне больше по нраву. Я дам вам в помощь Ямато и… хм… введу его в курс дела. Вместе вы постараетесь разработать технику запечатывания не посредством подключения генетической нити Жриц, а вытянув ее грубой силой. То есть грубой чакрой.
- Но это же…
- Да, Какаши, я знаю. Это беспрецедентно, но выбора у нас нет. Тем, кто будет проводить ритуал, станет Наруто. Больше некому.
***
Поздний вечер – еще не ночь, но сумерки сгустились уже настолько, что совсем осмелели и принялись заползать в окна домов. Те, кто не желал окончания дня, кто стремился отпугнуть темноту, зажигали в окнах свет. Они читали книги, слушали радио, весело смеялись, собачились, выясняли отношения, предавались любовным утехам или просто спали. Казалось, вся деревня жила в гармонии сама с собой, уравновешенно, самодостаточно, и лишь эти двое, молча сидящие в темной комнате не могли друг с другом поладить.
Ну никак.
- Сакура-чан, - Наруто положил ладонь на плечо девушке, и на сей раз она не отстранилась, но съежилась, напряглась, - ну что? Что не так?
Он не понимал, отчаянно не понимал ее чувств. Марико, его гордость, его отрада, породила меж ними пропасть. Сакура все так же возилась с нею, бывало, задерживаясь до поздней ночи. Меняла ей пеленки, баюкала и даже напевала колыбельные. Но прежнего огня Наруто в ней больше не ощущал и все чаще, когда Сакура сидела с Марико, он замечал в ее взгляде… нет, пока не ненависть… Неприязнь!
Обиду.
Невинное, бессловесное дитя, несомненно, нуждающееся во внимании и уходе, перетянуло всего Наруто на себя. Юноша днями напролет просиживал возле колыбельки, умилялся и любовался дочерью. Порою у него возникало ощущение, будто это не он глядит на Марико, а кто-то иной, чуждый пользуется его глазами и телом. Наруто догадывался, да и кто кроме Девятихвостого это мог быть? Но Лис молчал, молчала Сакура, и на душе Наруто становилось все поганей и поганей.
- Наруто, я… - она не сопротивлялась, когда он привлек ее к себе, взял лицо в ладони и нежно поцеловал. Они опустились на постель, стараясь отбросить все, что мучило и терзало их при свете солнца. Сегодня ночью не будет луны, а значит – нет нужды смотреть друг другу в глаза. Ночь Тьмы – пора страсти – слепой, бездумной и бездушной. Сегодня у них будет первый раз, и, возможно, это поможет им найти друг друга.
Наруто запустил пальцы в душистые волосы Сакуры, снова приник к ее губам поцелуем, и…
«Давай, пацан, вперед! Действуй!» - и издевательский хохот. Наруто даже и не понял сразу, чей голос раздался у него в голове – кьюуби или Шион.
- Отпусти меня! Отвали! Пошел прочь! – Сакура рывком высвободилась из его объятий. Она не могла слышать Лиса, но ощутила внезапную перемену в Наруто, и это разрушило тот хрупкий намек на связь, возникшую между ними.
- Я… я…
- Будь ты проклят, Наруто! – в голосе девушки мешались ярость и слезы. – Пропади ты пропадом! Клянусь добрыми духами, я была готова связать свою жизнь с дзинчурики! Я плевала на все, что мне говорили родители и подруги! Я люблю тебя, Наруто! Люблю! Но не могу так больше. Ты одержим своим кьюби, Марико, Шион! Забудь о Шион! Она мертва! Понимаешь?! Мертва! А ты… просто не можешь выкинуть все это из головы! И, знаешь, я даже согласна смириться, но там же совсем не остается места для меня!
- Сакура-чан, если ты из-за Марико…
- Да лучше б она вообще не появлялась на свет, твоя Марико! Иди к черту, Наруто! – на ходу застегивая платье, заплаканная Сакура вылетела за дверь.
Наруто не пытался остановить ее.
***
- Шикамару! Шикамару, черт тебя подери!
Матушкин голос. Юноша с трудом разлепил глаза и уставился в потолок, уже давно нуждающийся в побелке. Собственно, тупо прибраться в комнате тоже не мешало бы, но Шикамару было ужасно влом.
- Ну чего?! – крикнул он, не вставая с постели. Блин, только ведь закемарил! Жара стоит, духотища – не уснешь! Битый час лежал, ворочался!
- Подымайся, лентяй! К тебе Ируга-сан!
Принесла нелегкая… Поспать после трудового дня – и то не дадут.
- Так пускай проходит!
Нащупав в темноте початую бутылку, чуунин пригубил пивка и сел в кровати. Зачем Ируга приперся на ночь глядя? Опять в кабак звать будет? Или по работе? И то, и другое могло оказаться правдой в ровной доле вероятности. А могло и сочетаться. Их служебные обязанности частенько пересекались, а переговорить днем частенько не хватало времени. Оттого и совместные походы в кабак с продолжительными диспутами о достоинствах и недостатках образовательной программы Конохи не были чем-то из ряда вон выходящим.
- Привет молодым специалистам! – жизнерадостно обозначил свое появление Ируга.
- Здоровались уже сегодня.
- Так это днем. А сейчас вечер уже. Гляди, стемнело.
Остряк, будь он неладен…
- Чего хотел-то? Пить не пойду, я с синькой посередь недели завязал. На службу завтра. Да и мать достала уже своим нытьем… Только в выходные.
- Ишь какие мы принципиальные стали, - рассмеялся наставник, - а раньше только помани – и все, домой тащить приходится. По всему видать, Темари на тебя благотворно повлияла!
- Эй! Уж тебе ли, алкашу, об этом рассуждать?!
Шикамару зажег лампу. В ее свете стали видны горы не разобранных бумаг на письменном столе. Живо заинтересовавшись, Ируга подошел и принялся их рассматривать. Клятое его любопытство! Шикамару начинал подозревать, что все свои вредные привычки и вздорный нрав Наруто получил именно от Ируги.
- Взял работу на дом?
- Слушай, Ируга, не путай мне бумаги! Знаешь, какой геморр их в порядок приводить? – возмутился чуунин, хотя никакого порядка там и в помине не было.
- Ого! «Великие синоби Песка»! В библиотеке взял? Тебе к чему это?
- Положь где лежало, или я потом не найду. Темари через несколько дней приезжает, опять примется меня терминологией грузить, а у них там все не как у нас. Школы разные, стили разные, техники другие – мозги сломаешь! И все это молодняку надо вталдычить.
- Это ты-то мозги сломаешь? Не верю!
- Ты с Темари не общался, - пробурчал Шикамару, приканчивая бутылку пива, - знаешь, сколько проблем было, когда они коноховскую систему обучения захотели перенять?
- Только понаслышке. Я ведь нашими ребятишками занимаюсь. Международные отношения – не моя стезя.
Ага. Не его. И изначально – не Шикамару. Правда, последнего усилиями прекрасной Темари туда затягивало все сильней и сильней.
- Да им всю старую пришлось сломать, а в нашей они – ни в зуб ногой. Ладно, я уже этого не застал! Но отголоски до сих пор чувствуются. Свод техник, аттестация, экзамены… Этой фигней мы с Темари и занимаемся.
Хитрый прищур наставника Шикамару не понравился сразу. И следующий его вопрос предугадать было нетрудно.
- А чем вы еще занимаетесь?
- И ты туда же…
- Брось, Шикамару! Ответь: счастлив, что она приезжает?
В общем и целом чуунин был счастлив, но Ируге в том признаваться не собирался.
- Щаз! Пристанет ко мне со своей подборкой лекций, мол, проверяй. На «адекватность», как она однажды изволила выразиться. А там… техники – еще цветочки. Тактика, стратегия, взаимодействие в звене, психология – ведь я сам все это должен знать! А откуда? Я, чего, ветеран с сорокалетним стажем?! Меня Какаши-сан скоро живьем закопает, с каждой мелочью к нему на консультацию иду… Помню, как-то раз она мне подсунула такой бред – до утра с ней разбирались!
У Ируги аж глаза загорелись.
- Так она, что, ночевала у тебя?
- А куда ее девать было?
- Хм… И чем вы занимались?
- Работали, Ируга! Работали!
- И насколько разносторонней была ваша… деятельность?
Как задолбал он, а!
- Ируга, ты постебаться пришел или по делу?
Наставник сразу посерьезнел, даже немного скис, будто вспомнил о чем-то невеселом.
- По делу. Только, Шикамару, скажу сперва тебе одну вещь. Как мужик мужику. Может, тогда она специально выбрала самый нелепый материал… чтобы задержаться с тобой допоздна?
- Сомневаюсь… Темари не такая. Когда она чего-то хочет, то говорит прямо. И всегда добивается своего, - правда, но лишь наполовину. Порою Темари бывала удивительно застенчива. – Эй! Я по твоей роже вижу, о чем ты подумал! Лучше и рта не раскрывай!
- Эх ты, подкаблучник! Это тебе не хаером под тежеляк трясти! Ладно… я пришел с тобой о Наруто поговорить. Его поведение меня сильно беспокоит. Все-таки я – наставник Наруто, а ты – близкий друг.
- Друг, но не такой уж близкий. Если ты о том, что с недавних пор Наруто стал всех сторониться, то помочь тебе не могу. Меня он тоже избегает.
Шикамару уже практически полностью понял причину внезапной нелюдимости Наруто. Лечебными мазями и присыпками чуунин заживил себе ожог самостоятельно, но случая в госпитале до сих пор находился под впечатлением. Там и без агата-детектора впору было почуствовать! Откуда у Наруто такая чакра? Ведь она не могла быть такой огромной и раньше! Он от дочери ее получил?
- Ты пытался с ним поговорить?
- Пытался. Куда там! Отговаривается, отнекивается. Ровно со стеной говорю.
- Я слышал, он с Харуно Сакурой встречаться начал.
- Ируга, не впутывай ты меня в эти дела сердешные, у меня на работе завал – мама не горюй. И так башка забита.
Подойдя к окну, Шикамару оперся на подоконник. Надо же – безлунная ночь. Еще сегодня утром, подумав, что луны на небе не будет, он решил: лучше ночи для нападения вероятному противнику не сыскать. Рано или поздно информация о существовании наследницы Шион всплывет. Ее попытаются убить или похитить. Как пить дать. Ну и черт с ней – на то, наверное, Пятая и приставила ANBU охранять госпиталь. Не зря же чуунин себе мигрень заработал повышающими восприятие стимуляторами, чтобы это выяснить!
Втянув ноздрями душный ночной воздух, Шикамару вдруг понял, что именно его так раздражает последние несколько дней.
- Слушай, Ируга, а откуда дымом пахнет?
Наставник усмехнулся.
- Эк ты заработался, Шикамару! На службу, да домой – так просто на улицу и не выходишь, поди? Это торфяники горят. Неделю почти целую уже. Жара стоит, лесные пожары по всему Краю Огня бушуют! А сегодня, похоже, ветерок в нашу сторону потянул, вот и запахло сильней.
Торфяники? ТОРФЯНИКИ?! В мозгу у Шикамару что-то щелкнуло, и невидимые шестеренки будто бы встали на место. Вот только шестеренки эти были от того механизма, который тревогу подымает. Синоби судорожно ощупал карманы штанов, и понял, что хронометр оставил на службе. Обычно он носил его в том кармане, который прожег агатом, а зашить дырку так и не дошли руки.
- Ируга! Сколько сейчас времени?!!
- Двенадцатый час, а что? – настороженно спросил наставник, обескураженный внезапной переменой настроения юноши.
- Точно! Сколько точно времени?!
- Сейчас посмотрю… Двадцать три четырнадцать. Да что случилось-то?
«ТУПИЦА! ИДИОТ! КРЕТИН!» - обругал себя Шикамару, прямо босиком вскакивая на подоконник.
- Ируга! Беги, поднимай тревогу! На деревню напали, пускай Пятая отправляет людей к госпиталю! И побольше! Давай резво!
- Шикамару, что…
Но тот уже не слышал. Проклиная себя за несообразительность, чуунин несся к госпиталю, прыгая по крышам домов. Добрые духи! Хоть бы все это оказалось его, Шикамару, паранойей! Хоть бы на сей раз он ошибся! Но каково тогда совпадение! Безлунная ночь и вездесущий запах дыма – собаки Хатаке Какаши не сумеют взять следа! Похоже, подожгли за несколько дней, дабы не вызвать подозрений. Жара ведь. Лето, пора лесных пожаров. Если враг толком подготовился к нападению, если проник в деревню, он должен был сначала разведать обстановку, узнать, когда происходит смена телохранителей. Логично атаковать под конец дежурства – боец уже устанет, его реакция будет слегка замедлена.
Предвидит ли Пятая такой расклад? Усилит ли охрану? Шикамару еще ни разу в жизни так не бегал, а босыми ногами – и подавно.
Опоздал. Ставни оконца угловой палаты, расположенной по соседству с постом ANBU были распахнуты. Как верно предполагал Шикамару, комнаты сообщались между собой обычной фанерной дверью, в проеме которой и встретил свою смерть часовой ANBU. Он погиб не от ниндзюцу и даже не от честного клинка: пробив скрытую под одеждой стальную кирасу, из его груди торчала крохотная стрелка. Что это? Портативный самострел? Пружинник, спрятанный в рукаве? Ага, вот и детская колыбелька, но она пуста!
Над головой протопали чьи-то ноги. Подмога? Может и так, а если нет? Мгновение спустя Шикамару мчался по крышам, преследуя ускользающий силуэт в красном. Проклятье, и оружия-то никакого! Лишь один-единственный сюрикен, впопыхах выхваченный у мертвого бойца ANBU. И темень, черт возьми! Тускло светят фонари, но не будет же враг столь любезен, что спустится вниз и позволит Шикамару связать себя тенями! Нарушитель бежал быстро, ловко сигая с дома на дом, словно всю жизнь только этим и занимался. Однако ребенок на руках отчасти стеснял его движения, давая возможность чуунину пять за пядью нагонять похитителя.
Почему-то Шикамару пребывал в твердой уверенности, что вероятный противник обязательно постарается убить ребенка Шион. Но девочку похитили! Получается, этот синоби в красном – не принадлежит к убийцам Жрицы? Или все же принадлежит?
Нарушитель уже опасно приблизился к деревенской стене, а Шикамару пока не видел подмоги, да и тревогу Ируга почему-то не спешил поднимать. Чего он там мешкает?! Красный синоби спрыгнул на крышу навеса обувного магазинчика (Шикамару как-то приобрел там отличный проклепанный ремень) и на секунду появился в свете уличного фонаря, заставив чуунина споткнуться и без малого не сверзиться вниз.
Это ж Сакура! Теперь Шикамару узнал и ее красное походное платье, и волосы, и круглый знак семьи Харуно меж лопаток. Возможно, тогда он вполне мог достать ее тенями, но был настолько ошарашен, что позабыл все техники на свете.
- Сакура! – завопил он вслед девушке, но та даже не обернулась, лишь прибавила ходу. – Остановись, Сакура! Не знаю, зачем ты это делаешь, но не совершай предательства!
Никакого эффекта. Однако теперь Шикамару понял, что отстает. Стена уже нависла над ними каменной громадой с пылающими на башнях огнями. Вот-вот должен раздаться окрик дозорного, вот-вот по тревоге поднимется караул…
Ничего этого не произошло. Сакура, будто так и надо, по крутой лесенке взлетела на гребень стены и благополучно исчезла в ночи, наполненной запахом дыма. Веревка? Но куда смотрели дозорные? Ну и ладно, пускай он один, пускай безоружен и бос – Сакура не уйдет. На кону честь Конохи и клана Нара!
- Эхх!.. – сначала Шикамару и не сообразил, как сумел увернуться от летящего ему прямо в лицо куная. Потом до него дошло: кунай бросили неумело, как если бы сделавший это привык управляться с метательными ножами, а не с оружием ниндзя. От кулака нарисовавшегося из ниоткуда противника уклониться оказалось труднее. Шикамару ушел в блок, избег размашистый выпад и сам послал нападавшего в полет мощным пинком. Он схлестнулся с рослым синоби в такой же как у него форме чуунина и протекторе с эмблемой Конохи. Приглядевшись, юноша узнал еще одного старого знакомца. Ничего удивительного в том не было, кабацкие посиделки дали Шикамару возможность перезнакомиться почти со всеми синоби Конохи, несущими караульную службу на постоянной основе. Парня звали Синта, в караулы он ходил уже не первый год – то начкаром, то разводящим. Да и в кабаке появлялся не реже.
Синта атаковал Шикамару тактично, умело, но странно нерешительно для опытного чуунина. Победа была нужна ему в последнюю очередь, выиграть время для Сакуры – вот чего он хотел. Одолеть юношу он не мог, но и сложить печати времени не давал. Уйдет! Уйдет ведь Сакура с ребенком! Шикамару попробовал сбежать от Синты длинными прыжками – тот не отставал. Извернувшись, Нара на ходу, смешно дрыгнув в воздухе ногами, перекувыркнулся через себя и больно приземлился на хребет, однако взятый с трупа сюрикен все-таки метнул.
Он рассчитывал, что чуунин с легкостью увернется от подобной импровизации, открывшись лишь на миг, необходимый Шикамару для удара. Но Синта, казалось, даже и не заметил летящего в него снаряда – напоролся на сюрикен незащищенным горлом, захрипел, закатил глаза и рухнул ничком у подножия стены, обильно орошая землю кровью.
Как же так?! Чуунин – и поддался на такую уловку?! Поднимаясь на ноги, Шикамару скрежетал зубами. Теперь преследовать Сакуру толку не было. В лесу вокруг Конохи наверняка скрывается еще не один сообщник девушки, прикрывающий ее отход.
Протяжно взвыла сирена. Ну наконец-то! Спохватились… Поодаль Шикамару заметил два тела – караульные. Кунаи ушли так глубоко в затылки, что бросавший их должен был либо обладать нечеловеческой силой (это представлялось Шикамару сомнительным), либо метать их почти в упор (это больше походило на правду). Синоби шагами отмерил предполагаемое расстояние и нахмурился. Именно так за их спинами мог идти лишь разводящий караула. Точно Синто… Дозорные на вышках также наверняка убиты. Неужто Пятая и вправду проморгала целый заговор у себя под носом?! Нет, что-то тут не сходится…
- Не двигаться! – склонившийся над телами Шикамару поднял голову и обнаружил себя окруженным десятком бойцов ANBU. – Ты… из семьи Нара, верно? Что тут произошло?
Впрочем, ни их грозная аббревиатура, ни звериные маски никогда юношу не пугали. ANBU они или простые синоби – все едино Конохе служат.
- А вы сами как думаете, ребята? Измена.
Измена? Или… Потрясенный внезапной догадкой, Шикамару подбежал к телу Синты и резко перевернул его лицом вверх.